За полтора года более 300 раненых участников СВО получили медицинскую помощь в отделении травматологии Новосибирской областной больницы.
Один из пациентов, который поступил в ГНОКБ с боевой травмой - наш коллега, военный фельдшер немногим старше 30-ти лет. Медик с героическим характером оказывал первую помощь раненым, выносил их с поля боя и эвакуировал в прифронтовой госпиталь. Во время одной из эвакуаций ранение получил сам фельдшер, его задело осколком снаряда.
Серьёзно пострадала рука: была сломана плечевая кость, повреждён лучевой нерв. В результате разрыва нерва ладонь оказалась обездвижена, рука просто повисла, как неживая. Чтобы её «реанимировать», требовалась серьёзная реконструктивная операция, которую в условиях прифронтовых больниц сделать нельзя. На месте молодому человеку наложили аппарат внешней фиксации и направили туда, где операция возможна. Так житель Уральского Федерального округа оказался в Новосибирске.
- Восстановить целостность кости оказалось не очень сложно, благо все отломки были на месте. Удалось собрать их, как конструктор, и скрепить с помощью титановой пластины и нескольких винтов. Гораздо сложнее было восстановить целостность разорванного нерва. Его диаметр 5-6 миллиметров, а сам он затерялся в образовавшихся рубцах, ведь со времени ранения прошло несколько недель. В итоге мне удалось найти концы разорванного нерва и сшить его, - рассказал заведующий отделением травматологии Новосибирской областной больницы Иван Васильевич Рыбалко, который оперировал данного пациента.
Уже через пару дней после операции пациент почувствовал, как по руке «побежали мурашки». Это значит, нерв ожил и начал «работать». После этого необходимо было пройти курс реабилитации, чтобы вернулась подвижность руки. После заживления раны военный фельдшер выписался из Областной больницы, а на днях он позвонил в отделение травматологии ГНОКБ уже с места службы и поблагодарил хирургов: рука полностью восстановилась, наш коллега снова спасает бойцов на поле боя.
На вопрос, почему выполнял все этапы операции в одиночку, Иван Рыбалко ответил, что в подобных клинических ситуациях всегда оценивает, есть ли возможность в принципе выполнить реконструкцию нерва. Если есть – работает один. Если нет, зовет в помощь нейрохирургов, которые могут выполнить пластику.
- После института я несколько лет работал в Чистоозёрной ЦРБ, а это хорошая практика. Когда ты единственный хирург в больнице, приходится выполнять любые операции. Даже кесарево сечение доводилось делать, - признаётся доктор Рыбалко.